Алла Семёновна Кириченко относится к тому поколению людей, чьи представители были направлены в Молдавию для её строительства и превращения в цветущий край. Она приехала в Кишинёв по распределению – казалось, что на пару лет, а осталась навсегда.
Архитектор Кириченко полюбила нашу республику всей душой и вкладывала душу, чтобы молдавская столица и другие населённые пункты становились краше и лучше. Сектор Ботаника, дорога из аэропорта, Кишинёвский цирк, здание лицея им. Г. Асаки на улице Пушкина… За свой вклад в архитектуру и многолетний труд Алла Семёновна была удостоена Государственной премии Молдавской ССР в области литературы, искусства и архитектуры, а в 2023 году ей было присвоено звание Почётного гражданина муниципия Кишинёв. Сегодня Алла Семёновна Кириченко – гость портала Noi.md. , и мы с ней вспомнили о самых главных объектах архитектуры, которые благодаря ей появились в Кишинёве. А вот сегодняшний вид молдавской столицы её расстраивает.
По призванию и совету
– Алла Семёновна, Вы – уважаемый и известный специалист в Молдове в градостроительной области. Почему именно архитектуру выбрали своей главной профессией?
– Почему, собственно, я выбрала архитектуру? Да произошло это по совету моего школьного учителя рисования. Во время учёбы в школе я очень хорошо рисовала, и любила это занятие. Наш учитель, Василий Иванович Слюсарёв, всегда хвалил мои способности и говорил, что мне обязательно нужно их применить в жизни, порекомендовав поступать на архитектуру. Так получилось, что я даже особо и не мучилась с выбором профессии. Это было настолько очевидным, что сразу по окончанию средней школы подала документы в Московский архитектурный институт. И никогда в своей жизни об этом не пожалела.
– Легко ли было поступить на архитектурный в то время? Конкурс был большой? Как преодолели вступительные экзамены, переживали?
– Так как я окончила школу с золотой медалью, то поступила практически без экзаменов на градостроительный факультет в институт. Единственное, от чего не освобождались медалисты (а вместе со мной поступали ещё три медалиста), это от творческого конкурса по рисунку. Но я его успешно прошла. А желающих поступить в тот год на градостроительный факультет МАрхИ было много – 14 человек на место. Но я вообще не переживала, настолько была уверена в себе.
– Завершая учёбу в Московском архитектурном институте, предполагали ли Вы, что волею судьбы окажетесь в Молдавии? Сильно расстроились из-за того, что нужно было уезжать из Москвы?
– Я очень не хотела уезжать из Москвы. До года окончания мною вуза в 1961 году в Советском Союзе не было распределения, а стране нужны были архитекторы. Поэтому так совпало, что весь наш выпуск решили распределить по разным регионам и республикам СССР. Меня и ещё двух моих однокурсников первоначально распределили в город Волжский, что напротив Волгограда, но там, как выяснилось, нужны были промышленные архитекторы, а мы были градостроителями, поэтому от нас отказались. А к тому времени распределение почти завершилось, остались места ещё в городе Усолье-Сибирское Иркутской области, в посёлке Мирном в Якутии и в Караганде. Вот я и думала, что мне из этих трёх предложений выбрать…
Счастливый случай
– И Вашу судьбу решил, можно сказать, счастливый случай…
– Да, тогда в Москву в поисках архитекторов для проектирования нового генплана приехал главный архитектор Кишинёва Виктор Фёдорович Смирнов. Генеральный план Алексея Щусева к тому времени уже заканчивался, и он ограничивался центральной частью. Мне предложили поехать в Молдавию. Немного подумав, согласилась. Думала, что поеду в Кишинёв на год-полтора, отработаю положенный срок и вернусь назад в Москву. Но, вы знаете, мне очень понравилось в Молдавии работать, поэтому своё возращение я всё откладывала, откладывала, а потом так сложились обстоятельства, что вышла замуж и осталась здесь навсегда.
– Вы летали часто в Москву? Не было желания вернуться туда жить?
– Раз-два в год я летала к родным в Москву – город, который до сих пор мною любим. Несколько раз встречалась с некоторыми из своих однокурсников. И мне показалось, что у них там скучная работа: они сидели и чертили УЗО (электрику) зданий. А, узнав, что я в Кишинёве что-то сама проектирую и строю, так удивлялись! А у меня был простор для творчества.
– Не расстроил ли Вас Кишинёв на первый взгляд? Совпали ли Ваши представления о городе с реальным его видом, с людьми?
– Нет, ничего меня не расстроило и не напугало, когда я впервые ступила на молдавскую землю. Наоборот, Кишинёв очень мне понравился. Помню одноэтажные дома на бульваре Негруцци, был главный проспект, разбиты парки. Всё было гармонично, Кишинёв производил впечатление столицы. Не было проблем и с языком общения, большинство тогда говорили по-русски. Сразу по приезду мне выделили комнату в общежитии, потом довольно быстро я получила квартиру. И работа меня накрыла с головой, мне было интересно. А потом я вышла замуж, родился ребёнок. Так и осталась я жить в Молдавии, о чём ни разу в своей жизни не пожалела.
– Вас пригласили для разработки генплана Кишинёва. Это был Ваш первый проект? Столкнулись ли Вы с какими-то сложностями в процессе работы? Если да, то какого рода были эти сложности?
– Генплан Кишинёва был моим первым крупным проектом, над которым я работала вместе с архитектором Ниной Михайловной Фельдбриной (ныне покойной). Она тоже окончила Московский архитектурный институт, но на пару десятков лет раньше. Нина Михайловна спроектировала Рышкановку, а вместе мы уже работали над другими микрорайонами. Да, проблем у нас хватало, но все технические сложности решались.
Алла Кириченко и Нина Фельдбрина
Даже Косыгин согласился с аргументами
– Именно Вам принадлежит проектирование микрорайона Ботаника и его главного проспекта, в советское время носившим название Мира, сегодня Дачия…
– Когда мы работали над генеральным планом Кишинёва, то я определила размещение практически всех микрорайонов города – Скулянки, Буюкан, Старой Почты, Чекан, Телецентра, Ботаники, потому что здесь ничего этого не было. А потом уже непосредственно проектировала район Ботанику, связав его с центром города. Генплан предусматривал соединение всех микрорайонов Кишинёва с его центральной частью. Связать центр с Ботаникой я предложила от улицы, тогда называвшейся Искра, ныне это Букурешть, проложив трассу. Дорога пролегала через лощины, по оползневой местности, и строить там нельзя было. Поэтому уже не мной были спроектированы два моста, позволившие поверху проезжать этот участок.
– Говорят, что Вы поспорили с тогдашним председателем Совмина СССР Алексеем Косыгиным, который ознакомившись с Вашим проектом, сказал, что мол, даже в Москве не было тогда таких широких проспектов, каким Вы предложили построить в микрорайоне Ботаника и отстояли свою точку зрения?
– Ну, не спорила я с Косыгиным, а просто объяснила ему своё видение будущей главной улицы нового района Ботаника, по поводу которого он и приехал тогда в Кишинёв. Ему показалось очень расточительным отводить под широкие дороги и улицы столько плодородной земли, о чём он и высказался в моём присутствии. Я, конечно же, не стала молчать, а напомнила ему об установленных нормах, которые предусматривали для главной улицы района транспортную пропускную способность, учитывая, что это один из въездов в столицу. Кроме того, мы напомнили о сейсмической зоне, в которой располагается Молдавия, поэтому наличие такого широкого проспекта позволит обеспечить не только проезд транспорту в случае землетрясения, но и установить на этой магистрали палатки, медпункты и прочее. Вот я и спроектировала всё, как положено было по нормам. И Косыгин, в конце концов, согласился с моими аргументами, и было дано добро на строительство главной дороги Ботаники в таком виде, в котором она сейчас у нас представлена. И строительство объекта проводилось под моим наблюдением, я часто выезжала проверить, как ведутся работы.
– Ещё один хорошо известный всем объект, который связывают с Вашим именем, – это Ворота города. Если вдуматься, то они идеально вписываются в архитектурную композицию – из аэропорта через настежь открытые ворота въезжаешь на широкий проспект сектора Ботаника. Идея просто шикарная. Как Вы к ней пришли?
– Что касается зданий, имитирующих ворота, то их архитектура – не моих рук дело. Я, как планировщик, определила только их место, высоту и ряд других параметров. Но вот концепция была моя. Я очень часто летала в Москву, а когда возвращалась назад в Кишинёв, то приходилось ехать по Мунчештской – очень узкой, необустроенной, в дождливую погоду утопающей в грязи и неинтересной улице. И меня всегда коробило, что приезжаешь, как в убогое село. Поэтому у меня возникла идея проложить въезд из аэропорта в город через сектор Ботаника с его широким проспектом.
Цирку – не место на задворках
– Вы руководили группой архитекторов, участвовавших в проектировании Кишинёвского цирка, который впоследствии был признан четвёртым в мире и первым в СССР по красоте и удобству. Если бы он был построен по типовому проекту, который был спущен из Москвы, то вряд ли бы чем-то выделился. Кому удалось добиться разрешения на смену проекта?
– Типовой проект цирка был подарком Верховного Совета СССР Кишинёву по случаю его 530-летия. Он был подготовлен Московским институтом зрелищных зданий, но абсолютно нам не понравился. Он напоминал гранённый стакан, а мы хотели спроектировать что-то аутентичное. Я тогда предложила главному архитектору кишинёвского проектного института «Молдгипрострой» (реализующему проект) Семёну Михайловичу Шойхету попробовать добиться у Москвы разрешения на разработку нашего индивидуального проекта. К тогдашнему министру культуры СССР Екатерине Фурцевой на приём Шойхет поехал вместе с директором проектного института Тимофеем Яковлевичем Танких. Не знаю, как им удалось убедить Фурцеву, но разрешение на проектирование мы получили. В нашем проекте цирк был представлен в виде корзины, собирающей в своих стенах зрителей, а в его отделке и деталях мы использовали рисунки и орнаменты в национальном стиле. Если внимательно приглядеться, то наклонные колонны снаружи здания вызывают ассоциации с молдавской хорой.
Таким помнят кишиневский цирк старожилы
– Одно время, пока цирк не работал, одной из причин откладывания его ремонта назвали якобы высокое расположение грунтовых вод, и что для него было отведено не самое лучшее место. Вы что скажете на эти обвинения?
– Никаких подобных проблем там не было и нет. Прежде чем проектировать, мы провели все необходимые исследования местности. Это место на Рышкановке для цирка предложили мы. «Союзгосцирк» настаивал на его строительстве за центральным рынком, рассчитывая на то, что это многолюдное место и у цирка не будет проблем с наполняемостью. Но нас этот вариант не устроил, потому что цирк, в нашем понимании, это искусство, и находиться он должен не на задворках, а на видном месте, служить украшением столицы. Потом в качестве альтернативы рассматривали участок, на котором сейчас расположен Дворец железнодорожников, даже были сделаны эскизы. Но в конечном итоге остановились на варианте размещения цирка на Рышкановке, учитывая тот факт, что рядом, вдоль реки Бык , по генплану планировалось построить спортивную зону, включающую Институт физкультуры и спорта, спортивный манеж, теннисные корты, олимпийский стадион.
Хрущёвки – не позорные дома, а отдельное жильё
– Строительство здания нынешнего лицея имени Георге Асаки не обошлось без Вашего участия…
– Когда было решено строить это учебное заведение, изначально предусматривалось расположить его прямо по красной линии. Узнав о таких планах, я ужасно возмутилась, потому что в том варианте, здание располагалось бы прямо у тротуара, то есть в шаговой доступности от проходящих людей. За ним дорога, по которой ездит транспорт. Зачем это нужно: заглядывающие в окна прохожие, отвлекающие внимание учеников? Мне говорили, мол, что школе нужна ещё прилегающая территория в виде внутреннего двора. Я же сказала, что с таким же успехом она может быть и перед учебным заведением, если его задвинуть чуть вглубь. И со мной согласились. А потом я уже запроектировала этот объект.
– Проектировали ли Вы пятиэтажные дома, так называемые, хрущёвки? Сегодня порой можно услышать недовольство от некоторых людей, мол, строили такие клетушки, на кухне вообще не повернуться. Почему такие маленькие площади отводились на квартиры?
– Нет, хрущёвки я не проектировала, но я не считаю их позорными домами, как сейчас некоторые их называют. Для того времени это было правильным решением, чтобы обеспечить людей отдельным жильём, учитывая, что большинство жило в коммунальных квартирах. И я пожила в коммуналке, знаю, что это такое. Это просто ужасно. Чтобы построить многоквартирные дома с хорошими планировками квартир, требовалось много времени и, что не менее важно, ещё больше денег. Да и площади кухни хрущёвки было достаточно, чтобы готовить там еду, а не собираться всей семьёй за столом. В конце концов, можно было произвести и перепланировку квартиры.
– Вы проектировали объекты только в Кишинёве или и в других населённых пунктах?
– Так как я занималась планировкой, то ездила по многим населённым пунктам Молдовы, определяла места будущих объектов, какие-то проектировала, были проекты по реконструкции зданий. Также помогала в разработке генпланов других городов Молдовы.
– Прочла в Википедии, что Вы имеете отношение к проекту госпиталя в Акупе, Кот-д’Ивуар, Южный Судан. Правду там пишут?
– Да, было дело, но я не полностью разрабатывала проект этого госпиталя, а мне предложили его посмотреть и при необходимости внести поправки. Я его немного перепроектировала и написала свои замечания и рекомендации. Это была исключительно работа с документацией, место строительства и сам объект я не видела.
– Наверное, сложно посчитать, сколько объектов Вы спроектировали, но помните, какой из них был самый сложный? А есть такой, каким гордитесь больше всего?
– За всю свою карьеру архитектора я спроектировала более 80 объектов. Самым сложным, наверное, был цирк. Им и горжусь. Хотя, горжусь, и Ботаникой, и 1-й школой, да и вообще всем, что было построено по моим проектам.
– С архитектурной точки зрения, на Ваш взгляд, как выглядит сегодня Кишинёв? Довольны ли вы внешним видом города?
– Я очень недовольна сегодняшним видом Кишинёва. Он весь такой неаккуратный, неорганизованный. Зачастую при строительстве не соблюдаются архитектурная композиция и архитектурный ансамбль в целом. Мало кто на это обращает внимание: куда ткнут пальцем, там и строят жилые многоэтажки, некоторые дома возводятся в непригодных для этого зонах. Генплан стал ненужным документом.
Лидия Чебан