Голод 1946-1947 годов оставил глубокие следы в памяти тех, кто его пережил, и сильнее всего его ощутили дети того времени. «В школе нам приносили небольшой кусочек хлеба, чтобы просто положить на язык, но не наесться. Дома мы готовили еду из лободы, мать-и-мачехи и всего, что было под рукой», — вспоминает в интервью МОЛДПРЕС 87-летняя Иоана Котован.
Иоана Котован вспоминает первые трудные моменты возвращения в родную деревню после насильственных депортаций во время Второй мировой войны.
«В 41-м меня депортировали, я была ребенком, а в 46-м я вернулась домой сиротой. У меня никого не было. Только один старик в деревне пожалел меня и растил, как мог. Когда я вернулась, был сильный голод», — говорит она.
Во время голода жизнь была крайне тяжелой, а еда была редкостью. Советский режим посредством репрессивной политики ввел непомерные налоги на продукты питания, изымая продовольственные запасы населения.
«В школе нам приносили маленький кусочек хлеба, чтобы только положить на язык, а не наесться. Дома мы ели все, что можно было, готовили еду из лободы, мать-и-мачехи и всего, что было под рукой».
Экономические трудности и нехватка продовольствия были настолько серьезными, что людям приходилось прибегать к крайне скудным ресурсам.
«Мы получали горсть ржи от примэрии. Мы смешивали ее с мукой из желудей, она была сладкой, но мы ели ее так. Некоторые даже ели кору деревьев или отвары трав», — вспоминает Иоана Котован.
Всему сообществу пришлось в одиночку справляться с трагедией, и для тех, кто выжил, этот период стал кошмаром, который трудно забыть.
«В деревне люди умирали один за другим. У нас не было даже могильщиков. Умершие иногда лежали несколько дней, пока не находился человек, у которого хватало сил выскопать могилу. Иногда это были братские могилы…».
После периода страданий начали появляться признаки надежды.
«Голод начал отступать с цветением акации. Как будто Бог сжалился над нами. Мы ели цветы акации, сырые, сладкие… и обманывали свой голод. Потом люди начали сеять. Ничего не было, но они сажали то, что находили на чердаках, в кувшинах. И вот… так мы это пережили. Но я не забыла. Забыть невозможно», — заключает Иоана Котован, рассказывая о трудностях и о том, как людям удавалось выживать, несмотря на тяжелейшие условия.
Голод 1946-1947 годов, вызванный тоталитарно-коммунистическим режимом, привел к гибели около 200 тысяч человек, или около 10% населения Молдавской ССР того времени.
«Это было преступлением против человечности, потому что население было лишено продовольственных запасов из-за непомерных налогов, установленных чиновниками. Погибло около 200 тысяч человек, что составляло около 10% населения республики в то время. Большинство этих жертв были из уездов на правом берегу Днестра. Пострадало все население, за исключением партийной номенклатуры. В этом злодеянии против абсолютно невинных людей виновен сталинский режим. Гражданское общество, научные круги, государственные органы несут моральную обязанность хранить живую память о жертвах голода 1946-1947 годов», — сказала в беседе с корр. МОЛДПРЕС доктор наук, конференциар-университар Бельцкого госуниверситета им. А. Руссо Лидия Пэдуряк.
По данным Национального агентства архивов, голод 1946–1947 годов стал одной из крупнейших гуманитарных катастроф, обрушившихся на территорию нынешней Республики Молдова в XX веке. Это было не неизбежное стихийное бедствие, а трагедия, усугубленная авторитарной и репрессивной политикой советского режима. По данным Национального агентства архивов, всего за несколько месяцев от голода умерли более 123 тысяч человек, что составляло около 5% населения МССР. Пропорционально советская Молдова была наиболее пострадавшим регионом во всем Советском Союзе: уровень смертности там был в десять раз выше, чем в России, и в пять раз выше, чем в Украине.