Воры заходили в библиотеки с фальшивыми паспортами, заказывали редкие издания и подменяли их копиями.
Книги исчезали из фондов, а спустя месяцы, предположительно, оказывались на торгах в Москве, передает bbc.com
Середина апреля 2022 года. Генассамблея ООН, шокированная резней в Буче, приостанавливает членство России в Совете по правам человека. Россия бьет ракетой «Точка-У» по вокзалу в Краматорске. От украинского удара тонет флагман Черноморского флота РФ крейсер «Москва».
В это время в библиотеку Тартуского университета в Эстонии заходят два человека, которые рассказывают сотруднице отдела редких книг, что они беженцы от войны в Украине, и заказывают восемь старинных книг — шесть прижизненных изданий Пушкина и два Гоголя. В университете исторически хорошая библиотека — он основан в 1802 году и был в числе старейших в Российской империи (тогда он назывался Дерптским). Все издания — хиты «золотого века»: первое полное издание «Евгения Онегина» и первое же издание «Бориса Годунова», «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Миргород». Мужчины говорят между собой по-русски и объясняют сотруднице, что младший из них (на вид ему около тридцати) работает над исследованием, чтобы поехать учиться в США, а старший помогает ему.
В августе того же года, осматривая тома в отделе редких книг библиотеки, сотрудники заметили, что два оригинальных издания кто-то заменил на подделки — обложки копировали оригиналы, но внутри были совсем другие страницы. Из листа использования следовало, что последними книги брали в апреле те самые двое мужчин. Библиотекари бросились проверять остальные шесть прижизненных изданий русских классиков. Все они оказались либо подделками, либо искусно сделанными копиями. В копиях стояли библиотечные штампы и были вписаны инвентарные номера — распознать, что это не оригиналы, можно было только при внимательном осмотре.
Тартуская библиотека пострадала не одна. С весны 2022 года до осени 2023-го — кражи длились полтора года! — прижизненные издания русских классиков и другие антикварные издания на русском языке похитили еще из дюжины европейских библиотек, от стран Балтии и Хельсинки до Швейцарии и Франции. Где-то оригиналы подменяли на столь искусные копии, что даже сами библиотекари не сразу замечали кражу. Где-то книги просто выносили из библиотеки. Где-то, как в Университетской библиотеке языков и цивилизаций в Париже, неизвестные предварительно заказали антикварные книги из хранилища, а потом ночью вломились за ними в читальный зал.
Для ответа на вопрос, кто за этим стоит, потребовались усилия Европола. Расследование назвали «Операция Пушкин». Всего удалось отследить и арестовать девять подозреваемых. Все они оказались гражданами Грузии. Начиная с мая 2023 года, суды в разных странах стали выносить им приговоры.
«Колдун с книгами»
Первым осужденным стал гражданин Грузии Бека Цирекидзе. Его судили за три преступления сразу в двух странах — Латвии и Эстонии. Его дети, взрослые сын и дочь, сейчас осуждены в Грузии также за кражу книг, уже из библиотеки Варшавского университета (сам Цирекидзе утверждает, что дело против его дочери сфабриковано, а сыну «вменили не ту уголовную статью»).
Сейчас мужчина отбывает наказание в эстонской тюрьме, где заключенным позволяют совершать телефонные звонки и общаться с журналистами. В разговоре Цирекидзе оказывается очень вежливым и даже куртуазным собеседником, он много шутит и легко горячится, рассуждая о вещах, которые кажутся ему несправедливыми.
О себе Цирекидзе рассказывает сдержанно. Ему 48 лет, он провел детство в Абхазии, учился в школе в Кутаиси и книгами увлекался с юности. «Бутылка коньяка, красивая женщина и хорошая книга», — смеясь, перечисляет он вещи, которые делают его счастливым. В юности однажды подделал от голода хлебный талон, положив на горящую лампу и аккуратно его перерисовав. «У голодного ребенка нет принципов», — вспоминает он. Работал, по его словам, замдиректора школы в Тбилиси, состоит в Союзе писателей Грузии.
Антикварными книгами — их скупкой, реставрацией и перепродажей — решил заняться в 2008 году, чтобы прокормить семью. На вопрос о формальном образовании реставратора отвечает, что учился всему на практике.
Цирекидзе говорит, что научился «всему»: «Я как колдун с книгами. Могу подержать книгу в руках и сразу сказать, сколько она стоит и сколько на аукционе могут заплатить. Чистил, реставрировал, тысячи книг через мои руки прошли. Я горжусь этим, это моя жизнь». Цирекидзе рассказывает, что преимущественно работал с антикварными книгами на русском языке, клиенты были в основном из России. «Заинтересованные люди приезжают, покупают и вывозят, — объясняет он. — Оформляют ли разрешения [на вывоз антиквариата] в минкультуре [Грузии] или нет, не мое уже дело».
В 2016 году Цирекидзе осудили в Грузии за кражу антикварных книг из Музея истории Тбилиси им. Гришашвили. Книги — первые издания футуристов — он успел быстро продать, после чего сам сдался полиции, признал вину и получил в результате условный срок. Вскоре после исполнения наказания с Цирекидзе сняли судимость.
«Осматривал, фотографировал и подробно исследовал»
В Тартускую библиотеку в апреле 2022 года Цирекидзе со спутником ходили десять дней. Позже выяснилось, что зарегистрировались мужчины по поддельным документам. В последний день, 22 апреля, их встретила даже директор библиотеки Криста Ару. Старший общался больше, а младший помалкивал и смотрел в пол, позже вспоминала она.
На следующий день, 23 апреля, трех антикварных изданий лишилась Национальная библиотека Латвии (дорога из университетского эстонского Тарту до столицы Латвии Риги занимает три с половиной часа на автобусе). Еще один, не названный следствием мужчина за пару недель до этого записался туда под поддельным именем. Неизвестный заказал три редких прижизненных издания — пушкинскую «Полтаву» 1829 года и два сборника 1913 года футуриста Алексея Крученых «Возропщем» и «Побѣда над Солнцем».
Неназванный мужчина жил вместе с Цирекидзе в одном гостиничном номере. Всего он приходил в Национальную библиотеку четыре раза. В свой последний визит он снял с трех антикварных изданий элементы безопасности, спрятал книги под одеждой и вынес из библиотеки. Хватились только к вечеру: правила библиотеки разрешают посетителям, уходя, книги не возвращать, а оставлять на столах в читальном зале. В приговоре латвийского суда (есть в открытом доступе) уточняется, что за полгода до этого, осенью 2021 года, сам Цирекидзе девять раз приходил в библиотеку, брал эти три книги и «осматривал, фотографировал и подробно исследовал» их.
Спустя еще два дня, 25 апреля, Бека Цирекидзе уже один появился в библиотеке Таллинского университета в столице Эстонии (из Риги до Таллина — четыре с половиной часа на автобусе). Там он взял десять книг, в том числе первые прижизненные издания двух частей «Стихотворений» Пушкина, очень редкие, его же «Братьев-разбойников» и редчайшее «Избранное» Пастернака 1948 года — тираж книги в СССР был уничтожен. В библиотеку они уже не вернулись.
«Жили в одном номере, беседовали о редких книгах»
Задержали Цирекидзе в ноябре 2022 года в столице Латвии Риге, в гостинице, когда он как раз вышел из душа — в интервью он жовиально упоминает, что был в этот момент «в образе „Давида“ Микеланджело».
В Латвии Цирекидзе вменили статью о пособничестве в краже. «Осматривал, фотографировал и подробно изучал выданные ему книги, зная, что другое лицо совершит уголовное преступление . В дальнейшем передал этому лицу полученную информацию об указанных книгах, тем самым дав указания о совершении преступления», — сказано в приговоре.
Сам Цирекидзе в интервью рассказывает совсем другую историю, а именно — что он по сути и не был знаком с мужчиной, разыскиваемым за кражу. Они лишь жили вдвоем в гостинице, что не запрещено, уточняет он. По его версии, события развивались так. Он разговаривал на грузинском языке по телефону на Центральном рынке Риги, когда к нему неожиданно подошел незнакомый мужчина и заговорил с ним также по-грузински. Новый знакомец посетовал, что у него мало денег, и предложил Цирекидзе ради экономии поселиться в гостинице в одном номере, а тот, в свою очередь, согласился. Пока жили, беседовали — в том числе и о редких книгах.
На допросе сразу после своего задержания в ноябре 2022 года Цирекидзе доказывал следователю свою непричастность так: «Например, в Латвийской национальной библиотеке есть конволют двух первых книг Пушкина — „Руслана и Людмилы“ и „Кавказский пленник“. Без разговора этот конволют стоит около 60 тысяч евро или больше, он там в идеальном состоянии. Если я, например, послал этого человека украсть книгу, зачем я пошлю его украсть ту, которая стоит максимум 10 тысяч, если я могу его послать [украсть] книгу, которая стоит минимум 60 тысяч? Это нелогично. Это мое единственное оправдание. Если бы я человека послал что-нибудь украсть, я бы послал его украсть в пять-шесть-десять раз больше, раз уж он хочет совершить кражу». А то, что он ходил за полгода до этого в библиотеку и читал именно украденные позже книги, так это не запрещено, парирует в интервью Цирекидзе.
Следователь аргументы не оценил. Цирекидзе пробыл в латвийской следственной тюрьме полгода. Он говорит, что решил признать вину, так как ему просто надоело нахождение под стражей — и горячо жалуется в интервью, что следственных действий с ним не проводили и он «чувствовал себя в заложниках».
В Латвии Цирекидзе осудили за пособничество преступлению и приговорили к шести месяцам, отбытым им в следственной тюрьме.
Цирекидзе перевели в Эстонию, где судили уже за кражу в Тартуской библиотеке, куда он ходил вместе с еще одним, другим молодым мужчиной. Подробности об этих двух мужчинах известны только со слов Цирекидзе. В приговорах нет описаний его сообщников — поэтому не вполне ясно, ищут ли Латвия и Эстония одного или двух разных людей. Сам Цирекидзе говорит, что в Тартуской библиотеке с ним был его сводный племянник, сын сводной сестры, выросший в Украине. «Очень способный молодой человек, у него мечта была уехать в Америку или Канаду. Я просто помогал ему встать на ноги», — говорит он.
Вину в краже в Тарту Цирекидзе признал частично. В приговоре (также есть в открытом доступе) цитируется с его слов, что «его главной ошибкой было то, что он слишком сильно доверял своему родственнику». «Не крал и не видел, что тот крал, остальное не по моей части», — заявил он.
Сразу после суда в Тарту Цирекидзе отдельно осудили за кражу уже из библиотеки в Таллине. Это единственное преступление, вину за которое мужчина полностью признает в интервью — описывая это термином «присвоил».
В Тарту ущерб от похищенных книг оценили в 158 тыс. евро. В Латвии — в 16 тыс. В Таллине — в 53 тыс. евро.
Во всех трех случаях благодаря признанию вины дела в суде по соглашению сторон слушались в упрощенном режиме. В Тарту Цирекидзе, благодаря упрощенному порядку суда, сократили срок на треть и приговорили к двум годам тюрьмы и штрафу. В Таллине — добавили к этому еще год и три месяца тюрьмы.
«Самое крупное ограбление со времен Второй мировой»
В октябре 2023 года в читальном зале библиотеки Варшавского университета сидит молодая пара — мужчина в черной бейсболке козырьком назад и рыжая девушка с двумя пучками на голове, как у Сейлор Мун. Молодые люди листают старые на вид книги. В какой-то момент мужчина целует спутницу в щеку.
Это запись с камеры наблюдения библиотеки Варшавского университета. Молодой мужчина — сын Беки Цирекидзе Мате, девушка — его жена Ана Гоголадзе. Ничего противозаконного под камерой молодые люди не делают, однако позже их обоих арестовали по обвинению в краже из библиотеки книг общей стоимостью 80 тысяч евро.
Библиотека Варшавского университета в целом пострадала от этой волны воровства сильнее всего. В университете была и остается богатейшая коллекция русских книг — до развала СССР в мире были только две библиотеки, которые по своей полноте могли конкурировать с советскими, в Варшаве и в Хельсинки. Дореволюционные издания чудом уцелели во время восстания в Варшавском гетто, когда здание горело. «Эти книги как близкие люди. Мы еще то поколение, которое прекрасно понимало, что эти книги кто-то когда-то для нас спас», — сказал профессор Варшавского университета Иероним Грала.
Всего оттуда похитили 73 экземпляра стоимостью более 500 тыс. евро. Кражи, предположительно, длились 11 месяцев и были замечены лишь в октябре 2023 года.
«Самое крупное ограбление со времен Второй мировой», — описывала СМИ масштабы новая директор библиотеки (прежнюю отправили в отставку). «Это как выломать драгоценные камни из короны», — объяснял журналистам профессор Грала.
По словам профессора Иеронима Гралы, свою роль могла сыграть недавняя реформа библиотеки: если раньше издания XIX века выдавались в отдельном зале с особо строгим контролем, то не так давно правила пользования книгами во всей библиотеке смягчили ради большей доступности и популярности у читателей. «Читатель — наш хозяин», — цитирует он один из негласных лозунгов реформы.
«Нет сомнения, что группа воров, которая приехала в самом начале, [целилась на конкретные книги] и была прекрасно подготовлена. Судя по всему, были сделаны качественные наработки муляжей, — сказал Иероним Грала в интервью . — И есть обоснованные подозрения, что когда они приехали и увидели этот бардак и облегчение режима, они поняли, что перед ними золотые прииски. Потому что позже они с большой наглостью сдавали псевдомуляжи, примитивное хламье просто». Сотрудники хранилища даже такие подмены заметили далеко не сразу. «Шифр есть, книга того же размера есть, пробела на полке нет», — пересказывает Грала их логику.
Мате Цирекидзе и Ана Гоголадзе зарегистрировались по поддельным документам в библиотеке Варшавского университета уже в финале периода краж, в начале октября 2023 года. Грузинская прокуратура утверждала, что пара точно знала, за какими книгами «охотиться». Всего, как сказал адвокат Мате Цирекидзе Звиад Салия, молодых людей обвинили в краже пяти редких изданий (свою вину Цирекидзе-младший отрицал).
Бека Цирекидзе рассказал, что он лично был в библиотеке Варшавского университета за год до этого и брал книги, кражу которых позже вменили его сыну. Цирекидзе настаивает, что сам он имел дело с оригиналами, однако к моменту, когда книги попали в руки к его сыну, оригиналы якобы были заменены неким третьим лицом на факсимильные копии — иначе говоря, кто-то уже успел их украсть. Именно эти дешевые копии, утверждает Цирекидзе, и вынес вместо ценнейших оригиналов его сын Мате.
Арестовали в Грузии и дочь Цирекидзе Кристину — девушку обвинили в том, что она якобы покупала авиабилеты Мате и Ане. Цирекидзе настаивает, что дело против его дочери сфабриковано — в отместку за то, что она отказалась носить скрытый микрофон ради помощи следствию в еще одном расследовании. Адвокат девушки Тариэл Какабадзе также заявил, что Кристина невиновна.
Невестка Беки Цирекидзе, жена Мате Ана Гоголадзе, дала признательные показания и получила условный срок. При этом грузинский телеканал TV Pirveli цитирует запись телефонного разговора, где девушка признается, что сделала это в обмен на свободу под давлением следствия.
В январе 2025 года Мате и Кристина Цирекидзе были осуждены в Грузии на пять лет тюрьмы. Сейчас они ждут решения по апелляции.
«Один маленький штампик»
«Воруют. И воруют много. Мы узнаём подчас только о громких кражах, когда выносятся либо целые тюки , либо же отдельные книги, которые стоят дороже золота», — пишет в своей книге «Антикварная книга от А до Я» коллекционер Петр Дружинин. «Это далеко не первое хищение в библиотеках, по своей простоте оно уже давно напрашивалось, и вот оно осуществилось», — говорит он в интервью.
О нескольких масштабных кражах из российских библиотек Дружинин рассказывает в своей книге. Например, в 2009 году три сотрудника ФСБ украли из сейфа в научной библиотеке МГУ Библию Гутенберга — редчайшее издание; всего в России их только два экземпляра. Организатор похищения, полковник, «курировавший» МГУ, рассудил, что инвентаризация библиотеки проводится редко и книги долго не хватятся. Так оно и вышло. Его подчиненный вынес книгу из университета (в суде он настаивал, что не знал, что несет). Третий соучастник нашел покупателя, который в итоге и додумался сообщить в полицию. Суд в 2014 году приговорил организатора кражи к 3,5 годам колонии, а двух подельников к году и двум месяцам и году соответственно.
В еще одном случае воры на протяжении восьми лет по поддельным документам ходили в библиотеки Москвы, Петербурга и Кирова под видом аспирантов или стажеров, брали интересующие их сборники и незаметно вырезали страницы, вставляя на их места страницы из других книг, или же подменяли и даже уносили целые издания.
«Значительная преграда для хищений [из библиотек] в России — известность отдельных экземпляров плюс сильная заштампованность книг. Ну и естественно, что отечественное правосудие настолько страшит, что это в принципе хоть как-то останавливает людей. В западном мире правосудие вообще никого не страшит, а деньги привлекают», — рассуждает Петр Дружинин.
Традиционно во всех библиотеках мира книги помечают штампами. Их размер зависит от страны и библиотеки. Например, для России характерна «сильная заштампованность». «Западные библиотеки к книгам менее кровожадны, там может быть один маленький штампик», — объясняет Дружинин.
Опознать, что книга могла быть украдена, теоретически можно именно по штампу действующей библиотеки. Однако даже это не универсальный рецепт — и с таким штампом происхождение книги может быть безупречным. В частности, если библиотека ее в свое время официально списала и продала как дублет (такое происходило в советское время, например, в библиотеке Эрмитажа и в Публичной библиотеке из-за недостатка места). Или же библиотеку могли расформировать и закрыть — так случилось в перестройку со многими ведомственными библиотеками.
В случае дореволюционных штампов, по словам Петра Дружинина, предположить, что книга могла быть украдена, еще сложнее. «Это сложный вопрос, это не автомобиль, у которого есть VIN-номер и если он сбит, то это криминал. Если штамп XVIII, XIX века, мы не знаем, что с книгой произошло. Да, экземпляр оттуда [из библиотеки] происходит. Как он оттуда ушел, никто не знает. Книжки могли утечь раньше, — объясняет Дружинин. — Даже увидев штамп западной библиотеки, не приходит первой мысли, что ее украли. Первая мысль, которая приходит в голову, что ее продали или отсканировали и выкинули».
Кроме того, штампы технически возможно вывести химическим способом или заменив страницу в книге на новую, но напечатанную на старой бумаге, — следы этих манипуляций могут заметить опытные коллекционеры или эксперты, но не всегда заметят неискушенные покупатели. Редка, но возможна и обратная ситуация — когда у старинной книги в библиотеке не будет штампа, потому что она попала в коллекцию еще до того, как появилась практика маркировать все книги.
Библиотечные кражи, рассказывает Дружинин, обычно выявляются не сразу. «Почему на Западе это так быстро выяснилось? Потому что люди там шли с вилами за этими книгами (воровали нагло и масштабно — Би-би-си), опять же, понимая, что если их там изловят и там осудят, то, скорее всего, ничего плохого, что происходит в разных пенитенциарных учреждениях, о которых мы знаем, с ними не случится», — рассуждает он.
Тысячи долларов за «шовинизм»
«Полкило золота, которое стоит 50 тысяч евро, охраняют двадцать два вооруженных человека. Две книги, которые стоят 50 тысяч евро, лежат где-то в Европе в библиотеке, и их охраняет одна маленькая старушка. И очень часто даже нет видеонаблюдения, — так Бека Цирекидзе объясняет из эстонской тюрьмы, почему людям вообще приходит в голову воровать книги. — Конечно, люди думают, что легче украсть две книги. Но надо прочитать тысячу или полторы тысячи книг, чтобы уметь отличать, какая книга дорогая, а какая недорогая». Он в красках рассуждает, что важно найти правильного клиента: «Если книгу, которая стоит десять тысяч долларов, привезти тупо на блошиный рынок или в букинистический магазин, за нее дадут тысячу, не больше. Если очень станет жалко тебя этому букинисту, даст 1200».
«Окончательный пункт — это московские аукционы, я предполагаю так, — говорит в интервью Цирекидзе. — Очень большая вероятность. Вообще это же русские книги, тем более книги Пушкина. Какого черта он кому-то еще нужен? Это чисто российский империализм, шовинизм, что он „наш, великий“. Раз они считают так и платят десятки, сотни тысяч [долларов] — пусть платят, чем это плохо?»
Саму схему кражи и продажи в подробностях описал еще один гражданин Грузии Михаил Замтарадзе, осужденный в Вильнюсе в июне 2025 года.
Замтарадзе записался в библиотеку Вильнюсского университета в мае 2023 года по поддельным документам и заказал 17 редких изданий. В их числе был редчайший бесцензурный «Кобзарь» Тараса Шевченко 1840 года. На большинстве книг стояли еще дореволюционные штампы «Виленская Публичная Библiотека» и «I-ji Vilniaus Vyrų Gimnazija». 12 книг Замтарадзе подменил копиями, пять просто вынес и не вернул. Общую стоимость украденного оценили в 600 тыс. евро.
Замтарадзе полностью признал вину и заявил в суде, что книги им были украдены по заказу из Москвы. По его свидетельству, он упаковал их и отправил автобусом в Беларусь, за что получил 30 тыс. долларов криптовалютой. Он утверждал, что копии и поддельные документы ему также прислали именно из Москвы. Замтарадзе назвал имя заказчика — по его показаниям, это был некто Максим Цитрин, замдиректор аукционного дома в Москве (Би-би-си не удалось обнаружить человека с такими именем и фамилией в аукционном бизнесе, есть человек с созвучной фамилией, но он любую свою причастность к этому делу категорически отрицает). Благодаря тому, что Замтарадзе признал вину, его приговорили к сокращенному сроку — 3 годам и 4 месяцам тюрьмы.
Как минимум четыре издания из библиотеки Варшавского университета, по утверждению профессора Иеронима Гралы, были проданы на аукционе «Литфонд» в Москве в конце 2022-го и в 2023 году. В распоряжении Би-би-си есть предоставленные им скриншоты с сайта аукциона с книгами, предположительно, из собрания библиотеки.
Например, в веб-архиве сохранилась страница «Литфонда» (сейчас она удалена) с выставленными на продажу «Повестями Белкина» Пушкина (лот 2а). На предоставленных сотрудником Варшавского университета скриншотах явно виден дореволюционный библиотечный шифр.
Еще одним лотом на том же аукционе был четырехтомник «Стихотворений» Пушкина (сейчас страница также удалена). Полный комплект из всех четырех томов настолько редок, что аукцион попал в федеральные новости. «Достать их в полном комплекте даже в XIX веке было чудом», — объяснял «Интерфакс». «История происхождения четырехтомника туманна», — сообщала «Российская газета».
На удаленной странице на фотографиях отчетливо видна дореволюционная печать «Библiотека императорскаго Варшавскаго университета» и дореволюционный шифр со словами «зала» и «шкафъ». Издание AFP ранее связалось с гендиректором «Литфонда» Сергеем Бурмистровым. Он ответил, что аукцион работает в рамках законодательства Российской Федерации и не принимает на продажу книги со штампами действующих государственных библиотек.
В комментарии Бурмистров добавил, что владельцы книг при договоре с аукционом подписывают, что подтверждают законное происхождение любой принимаемой на аукцион книги. Каждая книга затем постранично отсматривается экспертом аукционного дома, чтобы не пропустить печати и другие пометки действующих библиотек. Старые же штампы подозрений не вызывают. «В послереволюционные годы огромное количество книг из императорских российских библиотек разошлось по всему миру и осело во множестве государственных и частных собраний, поэтому такие книги, попавшие в частные собрания, свободно обращаются на мировом рынке», — сказал Би-би-си Бурмистров.
Профессор Варшавского университета Иероним Грала, в свою очередь, заявил, что многие украденные из библиотеки книги действительно хранились без современных штампов — из соображений консервации исторических памятников. «Если есть исторический штамп библиотеки Варшавского университета и сохраняется исторический шифр, это считается само по себе артефактом. [Никто не будет] ставить на них новый штамп или, не дай бог, новый шифр. Они с этими штампами жили двести лет, их не перештамповали из уважения к историческим предметам», — сказал он Би-би-си.
«Чего стоят эксперты [„Литфонда“], которые не знают, что в библиотеке Варшавского университета есть огромный российский фонд и достаточно включить электронный каталог, чтобы проверить, что книги числятся в собрании?» — также добавил Грала.
Как объясняет коллекционер Петр Дружинин, с юридической точки зрения аукционы в России не владеют книгами, а берут их на реализацию исключительно как посредники, за комиссию (например, около 20% c покупателя и 25% с продавца). У аукциона всегда есть паспортные данные владельца книги, в случае уголовного дела их предоставят полиции, а покупателю могут вернуть деньги, хотя и не сразу. «Не обязанность аукционов отслеживать экземпляры. Спасение утопающих дело рук самих утопающих, — говорит Дружинин. — В целом обычный человек ничего в таком штампе не должен [подозрительного] заметить, он должен порадоваться, что еще кто-то решил выкинуть русские книги и наконец четырехтомник „Стихотворений“ у него будет, а он думал, что так и умрет без третьего и четвертого тома. Вот и все».
Дорогой Пушкин, ненаходимый Лермонтов
Дружинин предполагает, что иные покупатели на книжных аукционах могут даже гордиться такой покупкой — «есть такой момент исторического возвращения книжных памятников на родину».
В 2022–2024 годы, по оценке Дружинина, на российском рынке был «очевидный всплеск прижизненных изданий». «Человек, который много работал в отечественных и европейских библиотеках, довольно хорошо понимает ситуацию и может предположить, что это не частная коллекция продается. Этот выброс был разовый, сейчас он прекратился», — говорит он.
Цены на прижизненные издания классиков «золотого века» в России в последние годы только растут. 99% продаж антикварных книг, по оценке Петра Дружинина, происходит онлайн. Агрегатор аукционов Bidspirit.com позволяет оценить максимальные суммы, за которые в России в последние пару лет продавались издания, схожие с теми, что были украдены из библиотек Европы. Первое издание романа в стихах «Евгений Онегин» в отдельных главах в «родном» переплете в 2023 году продали за 26 млн рублей, первое прижизненное издание «Вечеров на хуторе близ Диканьки» — за 11 миллионов. Тот самый редчайший четырехтомник «Стихотворений» Пушкина — за 12 миллионов. Цена зависит не только от редкости книги, но и от сохранности конкретного экземпляра. Оригинальные обложки, например, сразу удваивают цену любого Пушкина или Достоевского, объясняет Дружинин.
Спрос есть не только на Пушкина: «Пушкин, конечно, очень редкий и дорогой. Но не менее редкий, а еще более — Лермонтов и хороший Гоголь, ранние его двухтомники. Лермонтов просто ненаходим», — говорит он.
Покупают такие книги только частные коллекционеры — в библиотеках все эти издания либо уже есть, либо у государственных и муниципальных учреждений попросту нет на это денег. Большинство из коллекционеров — непубличные люди. «Круг покупателей таких книг узок, потому что это дорого, — говорит Дружинин. — И купив одну книжку прижизненного Пушкина, ты совершенно не решаешь глобальной коллекционерской проблемы. Ты обрекаешь себя на страдания».