Материнская сила не имеет границ и преград. Ради ребенка женщина способна свернуть горы и сдвинуть планеты с орбиты.
Сегодня представляем вам историю матери трех детей, для которой рождение старшего мальчика сопровождалось не моментами счастья, а отчаянием и страхом.
В 23 года она родила ребенка, которому сразу после рождения поставили диагноз «эпилепсия». Ежедневно у ребенка случалось до 50 эпилептических припадков, и каждое мгновение для нее и ее семьи было фактически борьбой за спасение жизни ребенка.
Однажды наша сегодняшняя героиня поняла, что благодаря здоровому питанию она сможет не только контролировать эпилептические припадки своего ребенка, но и уменьшить их количество.
Как мама с «особенным» ребенком превратилась в сильную женщину, построившую собственный бизнес на веганских продуктах, узнайте в сегодняшней рубрике.
Анна Егорова – наша сегодняшняя героиня.
Кто такая Анна Егорова?
Изначально я всегда говорю, что я мама трёх детей, которая прошла путь от «я вся в материнстве» до «о, класс, дети выросли, можно теперь заняться своим развитием». Я в 23 родила и я мама — это первое, что я всегда говорю, неважно это встреча в кругу друзей, подруг, или деловая по работе. Я мама!
Кто вы по профессии?
По профессии я учитель. Вообще я по натуре карьеристка, и даже со школьных лет мне важно было хорошо учиться. Да, я не была отличницей, но я не могла себе позволить быть где-то позади. Мне нужно было либо всё знать, либо быть лучше всех. Я окончила университет в Одессе. Тогда был сложный период для родителей: нас трое детей в семье, и мы резко хоп — и оторвались, но и резко повзрослели. Я уже с 1-го курса знала, что я буду на этой кафедре работать. Как большинство людей нашего возраста, мы поступали туда, куда удалось, а удалось тогда нам поступить в педагогический. Да, сложно было, но я как-то быстро втянулась и мечтала о карьере учителя. Я со всеми на кафедре была в хороших отношениях, и мне нравилось работать с детьми, и несмотря на то, что учителя на тот период получали мизерные зарплаты, меня это не останавливало. Я уже даже с пузиком на 5-м курсе заканчивала университет и должна была сдать практику, приехать домой на какой-то период и уехать обратно в Одессу. Были планы работать там же, было приглашение из одного колледжа. Но, видишь, жизнь имела свои планы, и я развернулась. Несмотря на то, что у меня университетское педагогическое образование, но кафедра информатики и экономики, то есть там были ещё зачатки экономики и предпринимательства, а с рождением первенца я первые 3 года вообще была в ужасном расфокусе, вообще не понимала, что со мной происходит. Но информатика — это такая наука, которая не может дать тебе передохнуть, побыть мамой, окунуться в материнство, потому что это всё технологии, они развиваются. Я, честно, очень многое забыла. Но идея, что я хочу развиваться, я хочу добиться чего-то, не только реализоваться как мама, — она меня всегда стимулировала. Я вернулась через год в университет, но меня бог, наверное, наградил, не только чтобы я получила чуть ли не по шапке с началом материнства, но и дал такой урок. Я через год сдавала два экзамена и получила в один год два диплома. Мне дали выдохнуть просто, и когда старшему исполнился год, я вернулась, но вернулась уже в Кишинёв , потому что ребёнок был тут.
В Одессе уже вроде и планов нет, хотя на кафедре мне в течение ещё 7 месяцев звали, писали: «Ань, у нас ищут специалистов, ты как?» А я никак! И вот тогда я дала себе время.
Рождение ребенка перевернуло все в вашей жизни. Что произошло?
Это я сейчас как бы улыбаюсь, я это уже все прожила, я отошла, повзрослела, помудрела, но тогда было очень тяжело, потому что вообще я активный человек, мы с мужем познакомились в походах. И вот этот активный образ жизни в один момент просто так хоп — и оборвался. Между практикой и перед сдачей диплома у меня был месяц, и меня так тянуло домой! И помню, родители отговаривали, так как трястись в маршрутке было опасно, но тогда ходили поезда Одесса — Кишинёв, я села и говорю: «Мам, всё! Я сяду и доеду». И мне тогда по пути домой попался человек. Не помню имени, помню только, что она была психологом. Я не знаю, как жизнь подстраивает нам такие встречи, которые тебя готовят к тому, о чём ты и не подозреваешь. И вот эта женщина (у меня до сих пор есть книга, которую она мне тогда посоветовала), так посмотрела на меня и говорит: «Ты такая сильная, у тебя роды легко пройдут, всё будет хорошо». И доехала я до дома, и неделя прошла, мне на следующий день уезжать обратно, а у меня тянет живот. Я без задних мыслей, потому что мне месяц до родов, у меня всё хорошо. Я всю беременность порхала, я была активная, гинеколог в Одессе мне тоже говорила: «Так у тебя богатырь, мальчик». И в тот же день к вечеру я родила, и это было настолько внезапно! Я просто ехала в роддом провериться, у меня не было ни сумки, ни каких-то принадлежностей. Мне сделали УЗИ, сказали, что всё нормально, мы готовимся — и я вернулась домой. А к вечеру я родила. Я родила очень легко, как и сказала та психолог, но вот спустя 40 минут малыш посинел и закричал — это был первый приступ эпилепсии, мы это все называем приступами, судорогами. И всё, с тех пор я попала в больницу, а он — в реанимацию.
Толька через 3 месяца после родов мы оказались дома. Меня никто не встречал, у меня не было воздушных шариков, у меня ничего не было, у меня была только огромная благодарность — слава Богу, мы дома, он живой! И ещё вопрос — что делать дальше? Я не знала, как жить, потому что 3 месяца мы прожили в палате, но как бы параллельно со мной там жили и папа, и мама, и муж. Я не спала, не ела, ребёнок давал приступы… Я несколько лет назад нашла тетрадку с записями, которые я делала для врачей — там было около 50 приступов в сутки. И сейчас на данный момент это 2-3 приступа каждый день.
Диагноз у нас такой плавающий, он не подтверждённый. Никакие противосудорожные не купируют приступы. Сейчас он принимает 2 препарата, но тем не менее 2-3 приступа в день. Я помню, как стояла на балконе, сыну было 4 месяца уже, мы после больницы, я стояла с мыслями, что не знаю, как дальше жить. Я не могла с ним выйти — у него приступ за приступом. Я боялась! Мало того, я боялась оставаться дома одна. Я всё могла — могла сама укол поставить, он челюсть зажимал, я её разжимала и знала, что делать, но оставаться один на один психологически было очень сложно, хотя во время приступов во мне просыпался спасатель: укол, шприц, тряпка, вода — быстро! А мой командный тон обижал родных.
А с мужем мы сколько пережили, я передать не могу, потому что мы днём спасаем ребёнка, а ночью — разводимся! Потом нервы уже сдавали у обоих, но наступало утро, и мы просили у друг у друга прощения. Он — на работу а я — к пелёнкам. Спустя несколько лет я попала на терапию к психологу, и там проплакалась, отпустила всё, прихожу к мужу и говорю: «Сань, прости! Как ты это выдержал?» Я не знаю, — говорит, не помню». И я поняла, что за золото у меня – мой муж! Вот так у меня материнство началось.
Когда вы поняли, что здоровое питание помогает вашему ребенку?
Не сразу, прошло около 3 лет. Наверное, так четко помню, потому что у меня бабушка живёт в деревне, и мы с сестрой каждое лето с 31 мая по 31 августа были у дедушки с бабушкой. Для меня это было огромным счастьем, и когда я родила, для меня возможность приезжать к бабушке с ребёнком было самым лучшим детством. Но так получилось, что мы попали к бабушке только через 3 года после первых родов. Боже, этот месяц был как глоток свежего воздуха!
И малый очень любил бабушкины котлеты и голубцы, но у него это эпилепсия не проявлялась в один приступ в какое то время нет, у него приступ за приступом и 3 разных вида, и один из видов был как раз после еды, и он для меня был каким то непонятным. Это единственное, что я вообще не могла проследить из-за чего он, как он будет его переносить и как он закончится,
И вдруг у меня как будто щёлкнуло в голове: стоп, может, это из за мяса? И мы понаблюдали и увидели четкую зависимость от того, что он ест мясное, и у него ухудшается ситуация с животом с болью с этим приступом. Приняли решение отказаться, причем рубанули, и всё. Сказали: ты будешь без мяса, без молочки, яйцо тоже отменили, оставили иногда кефир и сыр, но очень редко, потому что как только он употреблял это, приступ возобновлялся. И вот что удивительно — как только отменили, количество приступов резко уменьшилось и резко ушла рвота. Где-то с трёх до 6-7 лет он был без мяса, без яиц, без лактозы. Да и сейчас в нашем доме молоко и кефир сыр может быть по праздникам.
Я стала искать выход, и мне попался один курс, я стала углубляться в это. Я поняла, что с этим можно жить, можно даже вкусно питаться, и как-то потихоньку мы все перешли на правильное питание. причём я с бабушкой даже голодала, приезжала к в деревню и у нас было интервальное голодание. Для меня это было огромной поддержкой. К этому времени я тогда уже и младшую родила. Кстати, за ту беременность я похудела на 13 килограммов, но я себе так нравилась!
Как вы превратились из матери в бизнесвумен?
Для нас цена за тот курс была просто бешеная. Но я подошла к мужу и говорю: Саш мне он так нужен! Я словно знала, что я буду на нём зарабатывать! И это стало первым шагом. Прошла один курс, второй… Причём поначалу всё получалось ужасно. Помню этот первый торт ему на день рождения. Торт просто поплыл, но все ели его ложкой. Но я понимала, что все равно нужно в это углубляться, чтобы потом на этом немножко заработать. Пока все наладилось, прошёл год. Вот знаешь, этот психологический момент, когда ты принимаешь решение и ты это делаешь.
Я сразу знала, что мне надо либо на 110%, либо мы за это не берёмся. Покупать упаковку оказалось очень дорого, и мы решили делать упаковки сами. Первой упаковкой был мишка. Там просто ручки, ножки и голова, которые я вырезала из бумаги туда вставляла шоколадную плитку и ручками закрывала, приклеивала скотчем.
Так потихонечку я годик проработала, пыталась в Фейсбуке объявления публиковать. Я помню первую девушку, которая у меня купила конфеты. Я выхожу к подъезду в халате, а перед тобой стоит богиня просто! У неё такие длинные ноги, она такая стройная. Она взяла эту маленькую коробочку на 6 штучек конфет, села в машину, а я поднялась домой и пишу ей: Алла, если вы будете кататься по городу, пожалуйста, уберите конфеты куда-то пониже, чтобы на них не попадали прямые солнечные лучи, я переживаю, чтоб не подтаяли. А она отвечает: Ань я их уже слопала. Безумно вкусные!
Это послужила той мотивацией, когда я поняла, что я могу! Это был такой период, когда дети рождались, было сложно. Сейчас моя улыбка — это годы терапии с психологом, это много слёз, много сложностей, много откатов назад. Но сейчас это окрепшая стабильная психика и желание делать. Через месяц мы с организовали съемку, я создала страничку и мы стали чуть зарабатывать.
Когда вы перешли от изготовления сладостей дома к открытию настоящего производства?
Я три года проработала на домашней кухне, это с 2017-го по 20220-й. В 2020-ом, когда начался ковид, тогда и получали авторизацию. Я когда перевозила все коробки, муж перекрестился, потому что у нас столько места освободилось дома. Долго я на это шла.
Осмелилась, потому что в 2017 году я стала со своей личной странички переходить на рабочую страничку, и примерно через пару лет я сильно выгорела. Приходилось вставать в 3-4 часа утра, чтобы заказы сделать. У меня тогда на это ещё были силы, тогда был стимул, энергия била ключом. Мне очень хотелось реализоваться, я просыпалась рано утром, делала всё под заказ, будила детей и мы шли гуляли до обеда. А в 9 вечера я вместе с ними отключалась, чтобы в четыре утра опять встать. И вот в таком режиме я проработала пару лет и так устала, так выгорела… Было так, что я лежала на кровати и не могла даже пойти с детьми на прогулку. Мне настолько было морально тяжело, что сварить борща — требовало просто встать и полчаса себя уговаривать.
Это выгорание послужило поводом к тому, что всё чаше стала задумываться о том, что надо бы как-то производство официально оформить. Знаешь, когда ты упираешься в потолок, то либо уходишь в производство, либо нет развития. Но чтобы осмелиться на этот шаг, потребовалось еще года полтора. Я уже была готова, дети подросли, мы, когда переезжали, нашли старшему детский сад. И за эти буквально три часа, когда он в садике, я просто сворачивала горы — надо же было и заказы принять, и приготовить, и упаковать, и доставить, и продукты закупить. Такой лайфхак, знаешь, когда у нас есть ограниченные условия, то мы намного продуктивнее.
Трудно ли было открывать двери сетевых магазинов?
Да было трудно, но, как видишь, трудности меня вообще не останавливают.
Бывают периоды, когда я опускаю руки, но когда ты уже вышел в производство, у тебя есть аренда, то ты не можешь сказать, что сегодня устала. Я помню, что в 2020-ом у меня было по 3-4 встречи в неделю, я искала контакты, стучала, обивала пороги. Пробивать эти стены сложно было. Во-первых, никто тебя не знает. Ты же на домашней кухне три года, но кто об этом знает, а физическим лицам попасть в сети магазинов трудно. Потихоньку мы вышли в «Пегас», мы вышли в маленькие локальные магазины, у которых есть полка со здоровым питанием. Многих цена останавливала: продукты недешёвые, себестоимость высокая, нужно было донести эту ценность, а люди не понимали.
Тот же администратор, либо ответственный за закупки — не понимал. «Откуда у вас такие цены?! Две палки колбасы дешевле, и людям это нужнее». Но видишь, за этот период рынок наш настолько продвинулся вперёд, что здоровое питание оказалось востребованным. Когда я начинала, у нас даже элементарных продуктов, ингредиентов не было. Что-то я привозила из Украины, из России, что-то сама дома готовила. Один поставщик привёз кокосовый сахар, которым мы стали заменять. Сейчас у нас уже есть импортеры, которые привозят хорошие ингредиенты.
Оглядываясь назад, что бы вы изменили сейчас?
Знаешь, я бы ещё бы чуть больше напористости себе бы добавила тогда. Потому что был период, когда я дала себе немножко слабины. И именно в этот период конкуренция выросла. Изменить ничего бы не изменила, первые три года я не понимала вообще, как эту жизнь собрать по частям. Но потом мысли изменились в другую сторону, и я стала благодарить за это. Я же три года из дома практически не выходила. И когда наконец мы с мужем уехали в Европу – это оказалось что-то неописуемое! Потому что вернуть психику, вернуть вот эту улыбку, жажду жизни, вернуть ощущение счастья очень тяжело. Представь себе, когда ты на море приезжаешь, а у тебя из всех ожиданий – только ожидание приступа у ребёнка, который может начаться в любое время дня. Из-за ситуации со старшим был период, когда ты стесняешься: у тебя ребёнок может упасть, он может после приступа сам себя по голове бить, потому что боль настолько сильная, но стыдно было, понимаешь?
Я бы, наверное, с психологом раньше начала работать. Вот это точно, да. Если бы не эта терапия, не было бы сейчас этого счастливого весёлого человека. Мне и сейчас есть над чем работать. Сын сделал из меня такую сильную маму, он меня настолько изменил! Ты настолько начинаешь по-другому смотреть на всё. Не было рядом человека, который скажет: «Ань, это нормально, с тобой все окей, ты ни в чем не виновата». А я себя винила после родов, — как это я родила больного ребёнка мужу.
Кому бы вы хотели сказать спасибо?
Семье большое спасибо. Бабушкина сестра как-то сказала: Как же эта история сплотила вас всех!» Мы и так были всегда один за всех и все за одного, но и впрямь все были задействованы, действительно все. Они помогали, и это огромнейшая сила и поддержка.
У дочки месяц назад был день рождения, так я что-то в этот день так разревелась… У меня такая ностальгия… Во-первых, она быстро выросла, как-то мимолётно на фоне этих приступов, на фоне всего. Я не доиграла с ней, мне хочется ещё прям её затискивать, а ей десять лет уже. Меня папа поздравил, и я ему говорю: Папочка, а помнишь ту ссору, когда ей было месяца три? Я тебя так люблю, пап, такая ты моя большая поддержка! » Семья это огромная сила.
Что бы вы сказали матери, которая проходит через то, через что прошли вы?
Не забивать на себя! Это не крест, который мы должны тащить. Мама должна быть счастливая, мама должна улыбаться, независимо от того, какой тяжести проблема с ребёнком. Знаю, насколько это непросто. С этим точно можно жить, с этим точно можно быть счастливой, и я всегда себе задавала вопрос, — люди живут без ног, без рук, они рожают здоровых детей, и они достойно существуют. Мы, у которых есть руки, ноги, голова — почему мы настолько закрываемся и отдаемся этой проблеме, не ребенку а проблеме? Таким образом жизнь просто теряет все свои краски. Я считаю, что каждая сложность, которая нам даётся, она раскрывает нас, потому что мы находим новые пути, новые знакомства. Мы раскрываемся сами как личности, и то же самое касается детей. Вот с каждым ребенком такое ощущение, будто меня вселенная награждала ещё чем-то.
Жизнь — это…
Жизнь — это быть счастливым.
Семья — это…
Семья — это тепло и много детей.
Любовь — это…
Любовь это когда есть понимание с обеих сторон, когда вы смотрите в одну сторону, и это всё держится на общих ценностях.
Дети — это…
Дети — это счастье!
Дом — это…
Дом — это там, где тепло и вкусно пахнет едой!
Интервью провела Кристина Мойсей